Я паркую машину, выхожу и открываю дверцу, чтобы помочь ей выйти. Она не успевает отстегнуть ремень безопасности, как я уже протягиваю ей руку. Она вкладывает свою ладонь в мою, и я помогаю ей подняться с сиденья. Внутри меня всё переворачивается.

Она смотрит на меня из-под ресниц, в ее ярких глазах мелькает любопытный блеск. Она не сводит с меня взгляда, пока мы вместе поднимаемся по ступенькам, наши руки все еще переплетены, мой большой палец поглаживает ее обручальное кольцо.

— Устрой хорошее шоу, и я верну тебе мальчишку, — предлагаю я, когда мы подходим к двери.

Она ахает, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Ты лжёшь.

— Не лгу.

Она издаёт какой-то звук, её рука взлетает ко рту, чтобы заглушить его.

— Так с ним всё в порядке?

— А почему с ним должно быть что-то не в порядке? — я наклоняю голову.

— Он сейчас не особо общительный, и я просто подумала… — она качает головой. — Не бери в голову. Я рада, что ты не причинил ему вреда.

Я играю с обратной стороной её кольца, и у меня сжимается сердце от выражения её лица. Мне не нравится, что она заставляет меня чувствовать себя виноватым перед ней, как будто мне должно быть не всё равно. Как будто я должен попытаться всё исправить.

Это раздражает — чувствовать, что я должен отвечать за чьи-то эмоции. осознавать, что я должен нести ответственность за чужие чувства. Я всё ещё пытаюсь освободиться от влияния матери, и мне совсем не нужно, чтобы кто-то ещё добавлял мне проблем.

Я крепче сжимаю её руку.

— Я же говорил тебе, что не нужно раздувать из мухи слона, всё не так плохо. Я хочу только одного — чтобы ты была моей женой на людях. Мне всё равно, если наедине ты будешь его шлюхой.

Выражение благодарности исчезает с её лица, и она вырывает свою руку, огрызаясь.

— Иди. Нахуй.

Затем она открывает дверь и заходит внутрь, её шаги решительны и сердиты, когда она идёт по коридору в поисках своего отца.

21. ЯСМИН

Мы с Джулианом входим через главный вход, и я чувствую, как во мне закипает гнев. Снова. Не понимаю, зачем я вообще пыталась быть вежливой с ним.

— Улыбнись, Gattina, или я найду повод, чтобы ты заплакала по-настоящему, — говорит он.

Я смотрю на него со злостью, жалея, что не могу найти что-нибудь острое и ударить его.

— Я знаю, что делать, — выдавливаю я из себя.

— Видно, — отвечает он.

Я стараюсь улыбнуться как можно шире, показывая все зубы.

— Уже лучше, — говорит он.

— Это потому, что я представляю, каково было бы убить тебя.

Он ухмыляется, кладёт руку мне на поясницу и толкает вперёд, за угол, к комнате моего отца.

Я не успеваю заметить в коридоре медсестру моего отца Шайну, как врезаюсь в неё, протягивая руки, чтобы удержаться и не упасть.

— Боже, Ясмин, ты меня напугала, — выдыхает она, отскакивая назад и наклоняясь всем своим гибким телом, чтобы отдышаться.

— Прости пожалуйста, Шайна.

Я не могу удержаться от смеха, адреналин момента выветрился и стал дурманить меня.

Шайна снова выпрямляется, широко улыбаясь, капли пота стекают по её лбу, заставляя кожу мерцать.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, наклоняя голову, и меня охватывает беспокойство.

Шайна кивает, переводя взгляд с меня на Джулиана, который молча стоит у меня за спиной.

— Я в полном порядке. Твой отец упал, а он не из тех, кого легко поднять. У меня теперь из-за этого одышка, но это была своего рода тренировка, так что я не могу сильно жаловаться.

Моё сердце сжимается, и, должно быть, это отражается на моём лице, потому что она берёт меня за руку.

— Я знаю, тебе тяжело это слышать, милая. Но это просто естественное развитие событий. Лучше смириться с этим, чем продолжать пытаться…

Её голос затихает, когда её взгляд фокусируется на гигантском кольце, которое, словно маяк, сверкает на моей левой руке, и у неё от шока отвисает челюсть.

Я выдавливаю из себя улыбку, чувствуя, как внушительная фигура Джулиана приближается ко мне.

— Он не будет против, если мы составим ему компанию? — спрашиваю я, пытаясь сохранить легкость, хотя внутренне я кричу, чтобы она не купилась на этот фарс.

Мне нужна помощь.

Мне нужно, чтобы кто-нибудь спас меня от этой ситуации.

Шайна медленно кивает, её взгляд встречается с моим, когда она отпускает мою руку.

— Уверена, он захочет увидеть тебя по причине такого события. Прекрасное кольцо.

Я подавляю боль и позволяю гневу на Джулиана за то, что он не позволил моему отцу присутствовать на моей свадьбе, взять верх. Какой смысл пытаться убедить его, что всё по-настоящему, если мы расписались без него? Разве всё это не для того, чтобы заставить моего отца отдать всё Джулиану? Не понимаю, как то, что мы разозлим его и то, что мы не позвали его на роспись, поможет ситуации.

Хотя я ожидала, что он будет гораздо больше расстроен тем, что мы с Джулианом вообще вместе, а вместо этого он удивил меня спокойными словами и мудростью. Так что, возможно, я знаю эту новую версию своего отца не так хорошо, как мне хотелось бы думать.

— Где он? — спросил Джулиан.

Шайна даже не удостаивает его взглядом, продолжая смотреть на меня, а затем оглядывается назад.

— Он отдыхает в своей комнате, — ответила она.

Я киваю и провожу рукой по её руке, затем обнимаю.

— Спасибо тебе за всё, что ты делаешь. Я знаю, это нелегко.

— Не за что, — ответила она, отмахиваясь от меня и похлопывая по спине. — Я здесь для этого.

Она отпускает меня, и мы улыбаемся друг другу.

— Быстрее, Gattina. У нас не весь день в запасе, — говорит Джулиан у меня за спиной.

Я глубоко вдыхаю и закрываю глаза, стараясь сохранять спокойствие, потому что если я позволю себе разозлиться на него прямо перед тем, как мы пойдем к отцу, я могу в итоге убить его. Что будет нелогично, ведь мы любим друг друга.

Двигаясь по коридору, я первым делом дохожу до комнаты отца, стучусь в дверь и слышу слабое «Войдите».

Моя рука дрожит, когда я поворачиваю ручку. Мне невыносимо говорить мужчине, которого я всегда боялась подвести, что я вышла замуж без его благословения.

Я прошла через столько трудностей, чтобы не расстраивать его, но всё же я снова собираюсь его разочаровать.

Его глаза загораются, когда я вхожу в комнату, и я заставляю себя улыбнуться, хотя внутри у меня все горит от горя, когда я смотрю на него. Он сильно похудел, хотя прошло всего полторы недели с тех пор, как я его видела. Его лицо исхудало, и если бы не борода, которая отлично растет, несмотря на то что его тело отказалось от борьбы, он выглядел бы почти как живой скелет.

В воздухе витает запах Vicks VapoRub, ментоловый аромат бьет мне в нос и заставляет глаза слезиться. Его взгляд затуманен из-за того, что он накачан обезболивающими препаратами, чтобы не чувствовать худших последствий рака легких, разрушающего его тело.

— Ясмин, — ласково произносит он.

— Привет, старик, — говорит Джулиан из-за моей спины, хватая стул с маленького круглого столика в углу комнаты. Он подтаскивает его к кровати, и я ожидаю, что он сядет, но он удивляет меня: вместо этого он подходит ко мне и кладет руку мне на поясницу, подталкивая меня к креслу и помогая мне сесть в него.

— Избегаешь меня? — обращается Джулиан к моему отцу, когда я устраиваюсь на стуле.

Челюсть отца слегка напрягается, но затем он делает глубокий вдох и качает головой.

— Я просто чувствовал себя немного не в своей тарелке. Подумал, что у тебя всё под контролем.

Джулиан кивает, пододвигает стул ближе ко мне, садится и кладёт ногу на ногу.

— Ты же знаешь, что всё улажено. Но все же я хотел бы кое-что тебе рассказать.

Отец вздыхает и потирает лоб, как будто у него начинается головная боль.

— Ясмин, дай нам несколько минут.

Я встаю, хотя мне хочется остаться, даже если я буду просто молча наблюдать за их разговором о делах. Я хочу использовать каждую секунду, которую могу провести рядом с отцом, как сокровище, потому что не знаю, сколько времени нам осталось.