Меня охватывает отвращение.

— Я никогда не буду спать с тобой.

Он хмурится, прижимая руку к груди.

— Моё сердце разбито.

— И я не твоя жена.

Он поднимает бровь.

— Пока.

Огонь струится по моим венам, и я бросаюсь вперёд. Моя рука ударяет его по лицу, прежде чем я успеваю себя остановить. Ожог проходит через мою ладонь, когда он резко поворачивает голову в сторону.

Я ахаю, прикрываю руку и отступаю назад, чтобы увеличить расстояние. Страх распространяется по моим мышцам, пока меня не парализует. Я не могу поверить, что сделала это. Я никогда в жизни никого не била.

Джулиан тихо смеётся, его лицо всё ещё повёрнуто в сторону, чёрные пряди волос спадают ему на лоб. Он поднимает руку и большим пальцем вытирает маленькую красную капельку, выступившую в уголке его губы от пореза, оставленного моим кольцом.

Он медленно поворачивается ко мне, подносит тот же большой палец ко рту и слизывает кровь.

Фу.

В голове у меня вертится фраза «Прости», хотя я не чувствую за собой вины. Это стало привычкой, но каким-то образом я сдерживаю свои слова.

Всё происходит в мгновение ока. Джулиан стремительно приближается, хватает меня за плечо так, что кровь перестаёт циркулировать, тащит в мою комнату и бросает на кровать.

Я подпрыгиваю на матрасе, дыхание перехватывает, сердце бешено стучит в ушах. Все нервы напряжены до предела, когда я упираюсь в кровать пятками и локтями, пытаясь отодвинуться как можно дальше. Он продолжает приближаться, пока его колено не упирается в край матраса. Тогда он хватает меня за лодыжки и тянет, пока я не оказываюсь под ним.

Он нависает надо мной, всем своим весом прижимая меня к кровати. Его мускулистые руки окружают меня, располагаясь по обе стороны от моей головы.

С этой позиции я вижу, как играют мышцы на его челюсти. Чувствую запах чистого белья от его одежды и лёгкий аромат его лосьона после бритья. У меня сводит живот, когда он прижимается ко мне грудью и торсом, заставляя меня лечь обратно.

Я тяжело сглатываю.

— Ч-что ты делаешь?

Его рука скользит по моему боку, и у меня перехватывает дыхание, а тело вибрирует от желания убежать от него.

— Проверяю товар, — отвечает он, поглаживая пальцами мою ключицу.

Звук застревает у меня в горле, от его прикосновения по коже пробегают нежеланные мурашки.

— Ты не можешь так просто взять и сделать это.

Он наклоняется, оставляя поцелуй на стыке между моей шеей и плечом, и мои бёдра напрягаются. Я ненавижу, как жар пробегает по моему телу, когда его язык касается моей кожи.

— Я могу делать всё, что хочу, — бормочет он.

— Неудивительно для мужчины, который считает себя богом, — говорю я сквозь зубы. Я чувствую, как краснею, а моё тело покрывается испариной от того, что я нахожусь под ним, от возбуждения в каждом чёртовом месте, которое он ласкает.

— Правильно, малышка, — его рука обвивается вокруг моей шеи, и моё дыхание прерывается. — Я твой бог.

Я пытаюсь приподняться на локтях, насколько могу, что не так уж и просто, учитывая, что двухметровый мужчина наваливается на меня всем весом своего тела.

— Ты можешь заставить меня носить твоё кольцо, — шиплю я, — и дать мне свою фамилию, но я никогда не склонюсь перед тобой.

Он ухмыляется.

— Посмотрим.

Беспокойство о том, что он предпримет дальше, давит на меня.

— Какова твоя цель, Джулиан? Ты хочешь «Sultans»? Всё, что тебе не принадлежит?

Давление на мою шею ослабевает, и он вместо этого нежно касается моей щеки своей горячей ладонью.

— Ударь меня ещё раз, — бормочет он, не отвечая на мой вопрос, — и тебе не понравятся последствия. Ты поняла меня?

Я скалюсь и отворачиваю голову.

Он сжимает мою щёку сильнее и поворачивает моё лицо к себе.

— Ответь мне.

Мои ноздри раздуваются, гнев бушует внутри меня, словно живой дракон, но я сдерживаю его, понимая, что, если хочу найти выход из этой ситуации, нужно сотрудничать.

По крайней мере, сейчас.

— Поняла, — выдавливаю я из себя.

Он улыбается, его резкие черты лица смягчаются, и он превращается из врага в друга.

— Хорошо, — говорит он.

Похлопав меня по щеке, он ослабляет хватку и полностью отпускает меня, слезает с кровати и проводит татуированными руками по своей рубашке.

— Слушай внимательно, потому что я не люблю повторять. Ты станешь моей женой, возьмёшь мою фамилию и будешь примерной и послушной женой, которая, я знаю, спрятана где-то глубоко в твоей душе.

Ярость охватывает меня так внезапно, что мои руки дрожат, но я крепко сжимаю простыни и пытаюсь дышать, чтобы успокоиться.

— Мы заставим всех поверить в нашу любовь, а потом, когда твой отец… — он делает паузу и сглатывает так сильно, что его кадык дёргается, — когда его не станет, ты публично объявишь, что тебя не интересуют «Sultans», и в качестве запоздалого свадебного подарка подпишешь всё документы. Передавая компанию мне.

— Я скорее умру, чем оставлю тебе «Sultans», — огрызаюсь я.

Он ухмыляется.

— Будь осторожна в своих желаниях, Gattina.

У меня перехватывает дыхание. Он хочет сказать, что убьет меня?

— Сыграй свою роль как следует, и я позволю тебе ускакать навстречу закату вместе с мальчишкой.

Сердце колотится о грудную клетку, мысли выходят из-под контроля. Неужели он это серьезно? Даже задавая себе этот вопрос, я знаю, что ему нельзя доверять. Но какой еще у меня есть выбор?

Выйти замуж за Джулиана, подарить ему «Sultans», а потом исчезнуть.

Я осознаю, что это значит, и пытаюсь не дать отчаянию поглотить меня.

Если я сделаю это, то потеряю все, что отец умолял меня беречь.

Но если я этого не сделаю, то могу потерять все остальное.

17

. ЯСМИН

Я уже начала собирать свои вещи, но не потому, что хочу этого, а потому, что у меня нет другого выхода. Отправилась в кабинет отца, надеясь найти другое решение. Мне хотелось, чтобы он поговорил с Джулианом или сказал мне, что ещё рано переезжать. Но его там не оказалось. А когда я нашла его в его комнате, он отказался меня впустить. Шайна сказала, что он стал очень замкнутым и не хочет, чтобы я видела его таким.

Меня переполняют злость и разочарование от ощущения собственной беспомощности. Я чувствую тошноту, но всё равно захожу в свой гардероб. Хватаю вещи и начинаю кричать.

Я продолжаю доставать и вытаскивать вещи, пока в гардеробе не остаётся ничего, кроме беспорядка. Моё сердце бешено колотится, пот стекает по лбу, а в горле стоит комок гнева. Гнев вызывает боль, которая похожа на горе.

Мягкий ковёр смягчает моё падение, когда я оказываюсь на земле, и отчаяние снова подкрадывается ко мне, обнимая своими холодными руками.

Джулиан одним движением руки заковывает мои запястья в золотые оковы. Я не могу сделать ничего, кроме того, что он хочет.

Возможно, это моё наказание. Возможно, это то, что я заслужила, урок, который должен научить меня, что за каждое действие следует реакция, и иногда нам приходится сталкиваться с результатами, которых мы не хотим.

Но от этого боль не становится меньше. Эмоции редко подчиняются логике, поэтому трудно не чувствовать, что мой отец меня предал. Единственный мужчина в мире, который, как я думала, всегда будет защищать меня от зла.

Я делаю глубокий вдох и наклоняюсь вперёд, отодвигая в сторону груды одежды, чтобы найти спрятанные фотографии. Я надеюсь найти в них что-то светлое, что напомнит мне о любви моего отца. О том, как он всегда заботится обо мне и делает то, что считает лучшим, даже если мне от этого больно.

Джинсовая ткань царапается о запястье, пока я расчищаю беспорядок, который сама же и создала. Но, в конце концов, я добираюсь до обувной коробки, выдвигаю её и открываю крышку.

У меня перехватывает дыхание, когда я вижу сотни старых фотографий, лежащих в коробке.