Часть меня хочет рассказать обо всём Рие. Я знаю, что она спросит, как прошёл вечер, но это не то, что ей нужно знать. Я уже втянула её в свои проблемы, и она, зная её, попытается сделать что-то безумное, чтобы помочь, и не позволит мне разобраться со всем самой.

Кроме того, пока ситуация не разрешится, я не хочу привлекать внимание Джулиана. Он может использовать её против меня, а я пытаюсь уменьшить его влияние, а не увеличивать его.

Я надеваю просторные спортивные штаны и свободную майку штата Орегон, чувствуя себя в них уютно и привычно, в то время как все остальное в моей жизни как будто выходит из-под контроля.

Сделав глубокий вдох, я пытаюсь сосредоточиться на том, что могу контролировать.

Я могу рассказать отцу о планах Джулиана и о нас с Эйданом, хотя мысль об этом вызывает у меня отвращение. Могу отказать Александру Соколову. Какая же он омерзительная свинья! Скорее себе глаз выколю, чем проведу с ним ещё хоть секунду. Я могу принять предложение Джулиана и притвориться, что мы помолвлены, чтобы выиграть время.

Но даже когда я обдумываю все возможные варианты, то понимаю, что лучший выход — смириться с ситуацией и принять самостоятельное взрослое решение, хотя бы раз в жизни, и смириться с последствиями своего выбора, какими бы они ни были.

А это значит, что мне нужно убедиться, что Эйдан не сядет в этот самолёт.

Я не трачу время на то, чтобы распустить волосы, которые были уложены для ужина, и не снимаю макияж, когда выбегаю из спальни и несусь по коридорам. Вокруг царит тишина и полумрак. Единственный источник света — это слабо освещённые картины на стенах и ночники с датчиками движения, которые включаются, когда я прохожу мимо. Я дохожу до лестницы, которая отделяет мое крыло от крыла отца, и как раз в тот момент, когда собираюсь спуститься по ступенькам и направиться в комнаты персонала, поворачиваю, решив просто заглянуть к Бабе, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Обойдя лестницу, я направляюсь к двери в его спальню, стучу и прислоняю ухо к дереву, чтобы проверить, слышу ли я его с другой стороны. Сердце сжимается в груди, когда никто не отвечает, и дыхание учащается.

Уверена, что с ним всё в порядке.

Может быть, мне стоит проверить, просто чтобы убедиться.

Я делаю глубокий вдох, стараясь не шуметь, и осторожно берусь за дверную ручку. Медленно поворачиваю её, и дверь со скрипом открывается.

Заглядываю внутрь и вижу его, лежащего неподвижно на огромной кровати в просторной комнате.

Он укрыт одеялом, расшитым золотом и украшенным красными узорами. Я вижу, как ровно поднимается и опускается его грудь, и с облегчением выдыхаю.

С ним всё в порядке, он просто спит. Всё в порядке.

Я колеблюсь, прежде чем уйти, большая часть меня хочет забежать в его комнату и разбудить его, позволить ему утешить меня, потому что большую часть моей жизни он был единственным человеком в мире, который мог это сделать, но останавливаю себя. Это было бы эгоистично, а ему нужен отдых. И в любом случае мне нужно поговорить с Эйданом, прежде чем принимать необдуманные решения. Если я увижу отца сейчас, когда я на взводе и встревожена, чувствую, что теряю контроль над собой, боюсь, слова будут литься из меня, хочу я этого или нет. Один его взгляд — и он спросит, что случилось, и я не смогу сдержаться, разрыдаюсь, как маленькая девочка, которая нуждается в утешении, которое может дать только её отец.

Я направляюсь в служебное крыло и прохожу мимо закрытых дверей, представляя лица людей, которые работали и жили в нашем поместье на протяжении большей части моей жизни. Меня удивляет, что я никогда не находила времени, чтобы познакомиться поближе с кем-либо из них, кроме Эйдана.

За все эти годы у меня даже не было возможности узнать его маму поближе. Сначала я был ребёнком, которому было всё равно, а потом я боялась, что она узнает о наших отношениях и это вызовет проблемы. Я не была уверена, как она отреагирует: разозлится и начнёт кричать на меня или просто отошлёт Эйдана прочь.

Странно, что он никогда не настаивал на том, чтобы мы проводили время вместе, и в то же время так хотел, чтобы мой отец узнал о нем.

Мне бы хотелось, чтобы она знала. Хотелось бы, чтобы она могла высказать свое мнение о том, во что мы с Эйданом ввязываемся, потому что мне кажется, что я все глубже и глубже загоняю нас в очередную яму, из которой не могу выбраться.

Дойдя до последней двери слева, нашего обычного места встречи, я захожу внутрь, ожидая, что он уже там.

Но его там нет.

Я тянусь за телефоном, запоздало осознавая, что его нет в кармане. Морщу лоб, пытаясь вспомнить, где я его последний раз видела.

Кажется, в ресторане.

Твою мать.

Я раздумываю, не вернуться ли за ним, но решаю не делать этого. Прохожу дальше в комнату и сажусь на небольшую двуспальную кровать, ожидая прихода Эйдана.

Прикрыв рот рукой, я зеваю и решаю прилечь отдохнуть, пока жду его. Уверена, он разбудит меня, когда придёт.

Но меня никто не будит.

И я сплю всю ночь напролет, просыпаясь только тогда, когда солнечный свет проникает в комнату через маленькое окошко в дальнем конце комнаты, осыпая мою кожу теплыми лучами.

Потирая глаза, я медленно поднимаюсь и пытаюсь осознать, где нахожусь.

Очевидно, сейчас утро.

А Эйдан так и не появился.

1

4. ЯСМИН

Я всё ещё не могу найти свой телефон и не могу заставить себя связаться с Джулианом или этим негодяем Александром, чтобы узнать, забрали ли они его, когда уходили. Вдобавок ко всему, я до сих пор не видела Эйдана, и у меня болит шея из-за того, что я спала на этом неровном двуспальном матрасе. И сейчас я сижу на высоком барном стуле на краю кухонного островка, слушаю, как на заднем плане работает телевизор, и пью кофе, которого хватит, чтобы нормальные люди не спали целую неделю.

Но мне это не помогает.

Входит мой отец, и его лицо озаряется, когда он видит меня. Он подходит и садится на стул рядом со мной.

— Доброе утро, милая. Как спалось?

Я натягиваю улыбку, хотя знаю, что она его не обманет, и делаю глоток из своей огромной кружки.

— Я отлично выспалась. А ты как себя чувствуешь?

Я пристально смотрю на него, пытаясь уловить каждую деталь и сравнить с тем, каким он был в нашу последнюю встречу. К счастью, он выглядит так же, и я с облегчением выдыхаю, радуясь, что он не изменился. По крайней мере, внешне. Пока что.

— Я чувствую себя хорошо. Готов выпить чаю, — говорит он, оглядываясь по сторонам.

В этот момент в кухню из коридора входит мама Эйдана, и я выпрямляюсь, увидев её. Она выглядит как обычно: красивая, в чёрных брюках и светло-голубой футболке-поло, её светлые волосы собраны в пучок на затылке. Она наливает моему отцу чашку чая и ставит её перед ним, прежде чем принести газету. Я жду хоть какого-то знака внимания, хотя не уверена, почему я считаю, что она обратит внимание на мое существование. Раньше она никогда меня не замечала. Но её сын вчера вечером не пришёл, и у меня предчувствие, что что-то не так.

Возможно, Эйдан поговорил с ней, или она что-то знает и пришла сюда, чтобы передать мне секретную информацию.

Конечно, это лишь догадка, и, как обычно, она не смотрит на меня, даже мельком, прежде чем уйти, скрываясь в коридоре рядом с кухней.

Проклятье.

Внутри меня всё сжимается от беспокойства о том, где Эйдан, и что могло произойти. Я знаю, что он пытается дозвониться до меня, но не может, потому что я не могу найти свой дурацкий телефон.

Я опускаю взгляд в свою кружку с кофе, пытаясь собраться с мыслями, но меня отвлекает реклама «Sultans» по телевизору.

«Превратите свою любовь из грубой в эффектную с помощью бриллианта «Sultans»»

Я привыкла видеть рекламу «Sultans» или бывать в разных местах и наблюдать большие и сверкающие витрины наших магазинов в центре городов, поэтому не обращаю на это внимания. И только когда отец берет в руки пульт и увеличивает громкость новостей, я поднимаю голову, и мой интерес внезапно пробуждается.