Она смотрит на меня из-под ресниц, словно ожидая моей реакции.

Я молчу.

— Ты знал, — заключает она, разочарованно понижая голос. — Я так и думала.

И снова я никак не реагирую.

Она вздыхает, переплетая пальцы.

— Ну, не то чтобы кто-то меня спрашивает, но я не хочу выходить замуж за незнакомца.

Теперь я двигаюсь, выпрямляюсь и делаю шаг к ней.

— А, твой любовничек. Конечно.

Она хмурится.

— У него есть имя.

— Разве не у всех нас оно есть?

Она стонет, проводя рукой по лицу.

— С тобой невозможно разговаривать.

— Я тебя умоляю. Я потрясающий собеседник.

Ее губы подергиваются, и она наклоняется вперед, словно пытаясь заглянуть мне в глаза. Мне становится не по себе, как будто я теряю контроль над ситуацией, поэтому я подхожу ближе, чтобы попытаться вернуть его.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы твой отец благословил тебя на брак с этим…

Я приподнимаю бровь, призывая ее заполнить пробел.

— Эйданом.

— Эйданом, — эхом отзываюсь я.

Она прикусывает губу, и я, не задумываясь, протягиваю руку, нежно беру её за подбородок, освобождая поврежденную кожу от зубов, и поднимаю её голову вверх, пока она не вытягивает шею.

У нее перехватывает дыхание, когда наши взгляды встречаются, но она не отстраняется от моего прикосновения. Энергия гудит в пространстве между нами, и мои руки покалывает от желания схватить её за локоны и тянуть до тех пор, пока она не склонится передо мной, умоляя меня стать её спасителем от несчастливой судьбы.

Образ её стоящей на коленях посылает удар тока по моему телу, тепло скапливается у основания позвоночника, пока мы смотрим друг на друга.

Ее губы приоткрываются, язык высовывается, чтобы провести по нижней губе, так близко к кончикам моих пальцев, что я почти ощущаю его.

— И почему я должен тебе помогать? — я спрашиваю.

Затем она вздрагивает, напряжение в воздухе рассеивается, когда она почти яростно отступает от меня.

— Это была ошибка.

— Возможно, — мое сердце бешено колотится в груди. — Но если ты хочешь быть со своим мальчиком…

— Он не мальчик, — огрызается она.

— Поверь мне, он мальчик.

Я снова подхожу ближе. Она отступает.

У меня внутри все трепещет, и я повторяю движение, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки, в которую мы играем.

— Прекрати, — требует она, продолжая пятиться назад, пока не натыкается на стену рядом с дверью.

Я игнорирую ее просьбу и приближаюсь к ней, пока между нами не остается всего несколько сантиметров. Я поднимаю руку и кладу ее над ее головой, заключая ее в клетку. Ее тело замирает.

— И ты сделаешь всё ради него?

Воздух становится тихим и неподвижным, слышен лишь звук нашего дыхания.

— Я не хочу его терять, — наконец шепчет она.

Я наклоняюсь, пока мои губы не касаются ее уха.

— Тогда скажи, что я нужен тебе, Gattina.

Ее тело напрягается, и она говорит сквозь стиснутые зубы.

— Отойди от меня, свинья.

Я не сопротивляюсь ей, пятясь и разворачиваясь, чтобы пересечь комнату, пока не оказываюсь за своим столом. Я беру свои очки для чтения в металлической оправе, которые лежат на углу, и надеваю их, наклоняясь, чтобы пошуршать бумагами рядом с моим компьютером, мои глаза бегло просматривают показатели прибыли нашего отдела по производству алмазов. Пытаюсь сосредоточиться на словах, следующие несколько минут, не обращая на нее внимания, но она не двигается с места, вместо этого не сводя с меня горящего взгляда.

Взглянув на нее поверх очков, я говорю: — Если ты закончила тратить моё время впустую, ты знаешь, где выход.

Она всё ещё не двигается с места, прижавшись к стене, и я жду, пока она справится с тем жалким кризисом, который творится у нее в голове.

Наконец, она делает это. И затем бросается вперед, направляясь прямо ко мне.

— Ты мудак, — выплевывает она, когда подходит ближе, ее сжатые кулаки упираются в мой стол. — Но мне нужна твоя помощь, — она колеблется, а затем: — Ты нужен мне, Джулиан.

Бумаги выпадают у меня из рук.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста, — выдавливает она из себя.

Я широко улыбаюсь.

— Ну, раз уж ты так любезно попросила.

Ее глаза вспыхивают, но она не огрызается в ответ. В глубине души я почти разочарован. Мне нравится, как легко она выходит из себя.

— Приведи мальчика ко мне, — приказываю я.

Она качает головой.

— Это не так-то просто. Никто не знает. Мы не можем просто…

— А в вашем маленьком тайном месте для свиданий найдется место ещё для одного человека? — я приподнимаю бровь.

Она проводит языком по нижней губе, пристально глядя на меня, и медленно кивает.

— Тогда я найду тебя вечером, — я кивком указываю на дверь. — А теперь иди. Я занятой человек, а ты тратишь мое время впустую.

Она разворачивается и стремительно уходит, но, несмотря на то, что я сказал ей, что у меня есть дела — и это правда, — я все еще стою за своим столом, проводя большим пальцем по нижней губе и размышляя, что произойдет, когда я заставлю ее стать моей женой.

7. ЯСМИН

Я не была уверена, как буду себя чувствовать после разговора с Джулианом, но не ожидала, что это усилит мое беспокойство. И все же я здесь, сижу в пустой спальне в крыле для персонала — той самой, в которой Джулиан нашел нас с Эйданом прошлой ночью, — нервничаю больше, чем когда-либо в своей жизни.

С тех пор как я покинула его офис в штаб-квартире «Sultans», у меня в животе появилась зияющая, пульсирующая боль, от которой по телу пробегает тревожная дрожь, пока все тело не начинает трясти. Можно подумать, что осознание того, что кто-то на моей стороне, должно меня успокоить, но Джулиан Фарачи успокаивает примерно так же, как пожарная сигнализация, так что это производит противоположный эффект.

Я не могу избавиться от этого чувства, и это меня беспокоит.

Или, может быть, это потому, что я уже несколько дней не разговаривала с Эйданом, несмотря на то, что он столько раз звонил и писал мне. Если честно, я надеялась, что, может быть, если я буду игнорировать всё, это исчезнет само по себе. Я знаю, что избегание проблем никогда не приводит к их исчезновению, но по какой-то причине я продолжаю проверять теорию, надеясь, что, в конце концов, буду удивлена, и все волшебным образом наладится.

Что я не буду испытывать ощущение, что тону от всего, что я хочу высказать, но не говорю.

Что я смогу открыто и публично выражать свою любовь к Эйдану, не вызывая разочарования у тех, кто мне дорог.

Что мой отец не будет болеть.

Однако в реальности всё происходит иначе, хотя я и хотела бы, чтобы всё было именно так.

Поэтому, после того, как я ушла от Джулиана, испытывая отвращение к себе за то, что позволила ему так влиять на меня, за то, что позволила ему прикасаться ко мне, я написала Эйдану и попросила его встретиться со мной здесь.

Мы с Джулианом не договаривались о конкретном времени встречи, но я хочу убедиться, что мы с Эйданом всё обсудили заранее.

Единый фронт и всё такое.

Я сижу на краю двуспальной кровати в небольшой комнате. Моя нога нервно подёргивается, а кашемировый синий брючный костюм скользит по коже от этих движений. Я не могу усидеть на месте. Перевожу взгляд с глухой коричневой стены напротив на маленькое окошко справа, где стоит старый шаткий деревянный стул, который, кажется, вот-вот сломается. Затем я снова возвращаюсь к стене. Снова и снова я повторяю траекторию своего взгляда снова и снова, мысленно перебирая возможные варианты развития событий так же быстро, как моя нога постукивает по полу.

В этой комнате уже много лет никто не жил. Ну, за исключением нас с Эйданом, когда мы начали потихоньку сбегать, нам нужно было уединиться там, где нас никто не увидит. Конечно, есть некоторый риск, но это укромное место, расположенное в самом конце крыла для персонала, спрятанная в дальнем углу.